Украденные ночи - Страница 5

Все шло по уже привычному сценарию, и я знала, что первые дни будут изумительны.

Наутро после прощального ужина (на самом деле это было в полдень) я упросила Мег позволить мне отнести маме кофе и булочки.

Мама еще спала и, поставив поднос на столик, я залюбовалась ею. Она была очень красивой: темно-русые с медным отливом волосы, маленькое лицо в форме сердечка, а ресницы ее закрытых глаз выглядели необыкновенно длинными и густыми на фоне нежной кожи. Она показалась мне очень юной, чуть ли не ребенком.

Мне было далеко до мамы. Мег постоянно ворчала по поводу моего слишком круглого лица, слишком длинного носа, слишком пухлых губ и совершенно неуправляемых волос. Единственным, что я унаследовала от мамы, были темные густые ресницы и брови. Мои были даже гуще и темнее, а маме приходилось пользоваться карандашом, которым она подводила и то, и другое.

Тем временем мама открыла глаза и рассмеялась, увидев меня.

— Что ты делаешь, малышка Сиддонс?

— Любуюсь тобой. Ты такая хорошенькая и такая… юная.

Это привело ее в восторг. Она так обожала комплименты, что они никогда ей не надоедали, хотя ей их хватало с избытком. Назвав ее юной, я выбрала точное слово. Я вдруг поняла, что вся ее жизнь представляет собой борьбу с возрастом. Мне казалось, она совершает ошибку, бросая столько сил на борьбу с противником, который еще и не показался на горизонте. Даже мне было ясно, что когда он все же появится, она будет обречена на поражение.

— Кофе! — воскликнула она. — Да ты настоящий ангел.

— Налить тебе чашечку?

— О да, конечно. — Она потянулась. — Как хорошо! Это была потрясающая ночь! Ты видела цветы?

— Я не видела гостиной. Она утонула в букетах. Их там море.

— Они прекрасны!

— Джанет говорит, что они начнут осыпаться на ковер, а Мег уверена, что это рассадник насекомых.

— Можешь передать ей, что это рассадник пауков… тарантулов и что ночью они обязательно заберутся к ней в постель. Во всяком случае, я очень на это надеюсь.

— Такая красивая и такая жестокая, — поддразнила я ее.

— Том Меллор говорит, что меня ожидает по меньшей мере полдюжины сценариев. Похоже, мой отдых не затянется. — Она самодовольно улыбнулась. — Но мне хотелось бы выбрать хорошую трагическую роль.

Она принялась рассуждать о ролях и своем успехе. Вдруг она как будто впервые заметила меня.

— Ты подняла волосы, — произнесла она, и улыбка сползла с ее лица.

— Разве тебе не нравится?

— Нет, Сэйра, не нравится.

Она назвала меня Сэйрой, значит, она по-настоящему огорчена.

Я вытащила шпильки, удерживавшие волосы в высокой прическе, и встряхнула головой.

— Вот так лучше. Ты еще слишком маленькая для высоких причесок. Тебе до них еще расти и расти. Лет пять, не меньше.

Моя прическа определенно ее расстроила. Сияние, окружавшее ее минуту назад, угасло. Мне казалось, что она тревожно всматривается в будущее и видит, как дочь с волосами, уложенными в высокую прическу, заявляет всему миру о том, что Айрини Раштон стареет.

Я тут же напомнила ей, что через пять лет мне будет уже девятнадцать. Ох уж эта моя привычка произносить вслух все, что придет в голову. Это тоже оказалось ошибкой. Мама хотела, чтобы мне всегда было четырнадцать. Я испытала прилив нежности к ней. Ведь она запросто могла оставить меня с Ральфом Ашингтоном и тем самым избежать неприятных напоминаний и ассоциаций.

На мгновение она задумалась.

— Девятнадцать, — мрачно произнесла она так, как будто речь шла о катастрофе вроде Крымской войны или восстания сипаев.

Мне очень хотелось ее утешить, но я никак не могла сообразить, что сказал бы в таком случае Тоби… или, быть может, Мег… или даже Джанет.

Кажется, принято считать, что одним из преимуществ пожилого возраста является бесценный жизненный опыт? Но нет, вряд ли ее обрадует подобное наблюдение.

— Так, значит, прошло уже четырнадцать лет с тех пор, как… — медленно произнесла она.

Ее глаза подернула поволока, и я поняла, что она перенеслась в прошлое. Я часто пыталась представить себе изобилующие насекомыми места, где я появилась на свет, где всеми делами заправлял мистер Ральф Ашингтон и где не смогла прижиться мама.

Быть может, именно благодаря моему появлению с собранными на макушке волосами мама решила, что мне пора немного узнать о своем происхождении. Хотя, возможно, впав в меланхолию, она захотела еще сильнее разбередить свои чувства, вспоминая те драматические события. Как бы то ни было, но она начала говорить, и в это утро я узнала о себе больше, чем за всю предыдущую жизнь.

— Четырнадцать лет назад, — задумчиво повторила она. — Значит, прошло уже пятнадцать лет с тех пор, как я впервые увидела твоего отца.

Она сделала глоток кофе, а я затаилась, опасаясь спугнуть готовые сорваться с ее губ откровения.

— Мне тогда только что исполнилось семнадцать, — произнесла она.

Это неосторожное признание окончательно убедило меня в том, что нахлынувшие воспоминания застигли маму врасплох, и она утратила свою обычную бдительность. Я не могла похвастать особыми успехами в математике, но точно знала, что сумма семнадцати и пятнадцати не равняется двадцати шести.

— Это было чудесное время, — вспоминала она. — Меня заметили с самого начала. Ни за одной девушкой не ходило столько поклонников, сколько за мной.

— Еще бы! — вставила я.

— Я была юной и легкомысленной, — продолжала она. — А ведь я могла заключить блестящий брак… Многие девчонки вышли замуж за лордов, — пожала плечами мама. — А вот я почему-то — нет.