Украденные ночи - Страница 64

Будто услышав мои мысли, она обратила мое внимание на портрет, висящий на стене. На нем была изображена прекрасная грациозная женщина в синем сари, с черными волосами, в которые были вплетены яркие цветы.

— Это моя мама, — произнесла Клития. — Она умерла, когда я была совсем маленькой. Я знаю ее только по этому портрету. Нам предстоит многое сказать друг другу, Сэйра.

Мы поднялись по лестнице и вошли в детскую.

— Шеба! — позвала она. — Шеба! Ральф! Где вы?

Распахнулась какая-то дверь, и к нам с визгом восторга бросился маленький мальчик. Он обхватил Клитию за колени, и мне показалось, что от такого напора она может упасть.

— А вот и мой Ральф! — воскликнула она. — Ральф, а что бы ты сказал, если бы я сообщила тебе, что у тебя есть тетя, которая пришла к тебе в гости?

Его английское происхождение сомнений не вызывало. У него были темные, но не иссиня-черные, никогда не встречающиеся в Англии волосы, темно-карие, но не черные глаза и розовые, хотя и несколько смуглые щеки. Я залюбовалась крепким и здоровым мальчуганом. На вид ему было года четыре.

— У меня никогда не было тети, — произнес он, подозрительно косясь на меня.

— Теперь будет, — улыбнулась я и протянула ему руку, которую он крепко пожал.

— Ты приплыла из Англии? — спросил он.

Я признала, что это так и есть.

— Мой дедушка уехал в Англию и так и не вернулся. Вместо этого он ушел на Небеса.

— Да, — медленно ответила я. — Зато вернулась я и с радостью обнаружила, что у меня есть племянник.

— Так, значит, я — племянник?

Мальчик засмеялся, радуясь этой идее.

И тут я заметила, что за мной пристально наблюдают. В дверях стояла женщина. Мне трудно было определить ее возраст, но она была далеко не молода. В зеленом сари, с черными завязанными в узел на затылке волосами, с большими черными и бездонными глазами.

— Это Шеба, — сказала Клития. — Раньше она нянчила меня, а теперь перенесла свою заботу на Ральфа. Шеба, это моя сестра. Сэйра, Шеба тебя помнит.

Шеба приблизилась к нам, шурша складками шелкового сари. Ее движения были легкими, быстрыми и грациозными, как у кошки.

— О да, — пробормотала она. — Хорошо помнить. Маленькая мисс Сэйра. Но вы и в самом деле быть вот такой маленькой, — она показала рукой, какой маленькой, — когда уехать отсюда.

К моему глубокому сожалению, я ее совсем не помнила.

— Шеба знает, как я счастлива, что ты теперь будешь жить на Цейлоне, — продолжала Клития.

Она улыбалась мне, и в этой улыбке было столько тепла и любви, что я не могла не испытать к ней ответных чувств. Тем не менее, мне показалось, что ее следует остерегаться. Хотя она держалась почтительно, что-то подсказывало мне, будто она не рада моему появлению.

— Шеба, — обратилась Клития к няне, — моя сестра с мужем останутся к обеду. Предупреди слуг на кухне. — Клития застенчиво посмотрела на меня. — Мы надеялись, что ты сегодня к нам приедешь, хотя уверены до конца не были. Но мы готовились. Я хотела, чтобы ты впервые села за стол именно в этом доме. Ты тут родилась. В этой самой комнате, верно, Шеба? Я тоже тут родилась. Мы же сестры. Я надеюсь, что Клинтон не будет возражать против того, что я тебя монополизирую… хотя бы первое время.

— Моя дорогая Клития, — заговорил Клинтон, — лишь бы тебе было хорошо.

Он улыбался ей, как любой мужчина улыбался бы на его месте такой красивой женщине, как моя сестра.

Ральф бочком подобрался ко мне и завладел моей рукой.

— Ты моя тетя, — заявил он и зашелся в приступе веселья.

— Я хочу показать ей сад, — заявила Клития всем присутствующим.

— Мисси Клития и ее растения, — пробормотала Шеба. — Если бы господин Сет ей не мешать, у нас быть полный дом ползучих лиан. Мы бы в них запутаться.

Она говорила немного нараспев с мелодичным, характерным для английской речи сингальцев акцентом.

— Клития так взволнована встречей с тобой, Сэйра, — вмешался Клинтон. — Но это и в самом деле выдающееся событие. Милая Клития, мы проделали долгий путь и прибыли домой только сегодня. Сэйра даже взглянуть ни на что не успела, так она спешила к тебе. Так что давай пообедаем, и я заберу ее домой. Ведь еще будет завтра. Тогда и покажешь ей свой сад. Вы еще наговоритесь до хрипоты. А сегодня мы должны лечь пораньше и хорошенько выспаться. В этом мы нуждаемся больше всего.

Мне захотелось возразить ему, и я заявила:

— Но я хочу посмотреть сад и поговорить с тобой, Клития.

Она быстро подошла ко мне. Но она не шагала и не бежала, а как будто скользила. Ее невероятная грация трогала меня до глубины души. Она схватила меня за руку и улыбнулась, глядя на меня снизу вверх.

— Прости меня, — произнесла она своим мягким и слегка хрипловатым голосом. — Клинтон прав. Радость встречи с тобой затмила мне рассудок и сделала меня эгоистичной. У нас есть завтра, и мы сможем говорить и говорить…

— Но я совсем не устала, — запротестовала я.

— Нет, устала, милая, — твердо произнес Клинтон. — Просто волнение не позволяет тебе это почувствовать. Сразу после обеда мы вернемся домой. Клития знает, что я прав.

Все это время Шеба напряженно прислушивалась к разговору. Она подняла малыша на руки.

— Моя тетя уйдет на Небеса? — спросил он.

В комнате повисла странная тишина, хотя, возможно, мне это почудилось. Я видела изумленное и немного испуганное лицо Клитии и устремленный на меня непроницаемый взгляд Шебы. Это не длилось и секунды, но я успела ощутить, как по спине у меня пополз холодок, как будто кто-то плеснул мне за шиворот ледяной воды.