Украденные ночи - Страница 79

К оглавлению

— Я не слышала, как вы вошли, — произнесла я.

— Неужели?

У нее был низкий мелодичный голос, как нельзя лучше соответствовавший ее внешности.

— Я пришла сюда, чтобы уложить волосы, — пробормотала я, как будто оправдываясь за свое присутствие здесь.

— Это все танцы… и жара. Я знаю, вы не привычны к жаркому климату.

— Полагаю, мне придется к нему привыкнуть.

Я вернулась к своему занятию, а она молча за мной наблюдала.

— Я очень хотела с вами познакомиться, — нарушила она молчание.

— Новички всегда становятся центром внимания.

— Особенно, если речь идет о жене Клинтона Шоу. Вы позволите вам помочь? Одна прядь закреплена недостаточно надежно. Во время польки она опять выскользнет.

Она коснулась моих волос руками и ловко поправила прическу. Я уловила странный, экзотический аромат ее духов.

— Вот так! Теперь все будет хорошо.

— Спасибо. Мне никогда не удается справиться со своими волосами.

— У вас очень красивые и густые волосы.

Я встала. В ее присутствии мне почему-то было не по себе. Мне казалось, в ее бархатистых темных глазах затаилось нечто, не имеющее названия, как будто она пытается проникнуть в мое сознание и найти там ответы на свои вопросы.

— Я приготовила для вас подарок, — произнесла она. — Надеюсь, он вам понравится.

— Подарок? Вы очень добры.

— Моя сестра показала мне лоскут вашего платья. Дамы на Цейлоне часто нуждаются в веере. И я принесла вам веер под цвет вашего платья. Возьмите, пожалуйста.

— Большое спасибо. Вы позволите взглянуть?

— Конечно, мне хочется убедиться, что он вам понравился.

Я развернула оберточную бумагу, в которую она завернула свой подарок, и увидела необычайной красоты веер из павлиньих перьев.

— Какая прелесть! — воскликнула я. — И какие изумительные цвета!

Она склонила голову.

— Я счастлива, что мне удалось вам угодить.

— Сегодня я не стану им пользоваться, — произнесла я, — чтобы не повредить его во время танцев. — Я заверну его и заберу с собой домой. Огромное спасибо.

— Мне захотелось вам что-то подарить, потому что теперь вы одна из нас. И еще потому, что вы жена Клинтона Шоу.

— Вы очень добры.

Мы вернулись в бальную залу порознь. Она осталась в гардеробной, а я поспешила вниз, поскольку, услышав первые аккорды котильона, вспомнила, что меня ожидает партнер.

Прошло, должно быть, с полчаса, когда сэр Уильям Карстэрс предложил мне прогуляться по саду.

— Пойдемте, подышим воздухом, — предложил он. — Тут стало очень жарко.

Мы вышли и расположились на бамбуковой скамье под кустом рододендрона. В Англии я никогда не видела таких высоких и пышных рододендронов. Сэр Уильям немного рассказал мне о своей работе и о том, как он до приезда на Цейлон работал в Англии адвокатом. Еще в Англии он пристрастился наблюдать за птицами и, попав на Цейлон, вернулся к своему хобби. Он принялся рассказывать мне о совах и о странной птичке, издававшей такой зловещий крик, что местные жители прозвали ее дьявольской птицей.

— Здесь, на Цейлоне, водятся нектарницы, золотые иволги, длиннохвостые попугаи… — увлеченно говорил он, — но болотные птицы здесь поистине изобилуют. Тут можно увидеть и цаплю, и аиста, и колпицу.

Я заверила его, что обязательно воспользуюсь первой же возможностью понаблюдать за птицами, и вдруг до нас донесся шепот. Должно быть, совсем рядом была еще одна скамейка, скрытая от нас густыми ветвями рододендрона.

Кто-то произнес свистящим шепотом, но очень отчетливо:

— Вы полагаете, что Клития Блэндфорд ее пригласила? Ну конечно же, она этого ни за что не сделала бы.

Голос принадлежал миссис Гленденнинг.

Ее собеседница что-то пробормотала, а миссис Гленденнинг продолжала:

— Ну конечно, она явилась без приглашения. Я в этом нисколько не сомневаюсь. В конце концов, он вынудил нас всех ее принять, и я полагаю, что даже теперь, когда здесь присутствует его жена, она все еще имеет некоторый вес.

— На песках можно увидеть фламинго, — произнес сэр Уильям, повысив голос.

Я подумала, что он так увлекся своими птицами, что даже не услышал донесшихся до нас обрывков разговора.

— Мне никогда не нравилось, как он бравирует своими любовницами, — продолжала миссис Гленденнинг. — Но эта всех затмила… Настоящая maîtress en titre, как говорят французы. Но мы же не французы, моя дорогая Эмма. Конечно, Клинтон Шоу обладает здесь таким влиянием, что позволяет себе вести себя, как ему вздумается, но теперь, когда он вернулся с женой, мы имеем право ожидать соблюдения приличий.

— В глубине острова, — гнул свое сэр Уильям, — водятся чирки и утки.

Я больше не могла там оставаться и встала со скамейки. Встретившись глазами с сэром Уильямом, я заподозрила, что он тоже слышал разговор дам за кустом, но, будучи добросердечным человеком, сделал вид, что увлечен нашей беседой и не замечает происходящего вокруг.

И тут мне пришло в голову, что все присутствующие наблюдают за Анулой, которая раньше была его любовницей. У нее есть дом на плантации и средства к существованию. Все это ей, разумеется, предоставил Клинтон. И когда в честь его жены устроили бал, она тоже на него пришла. Он мог запретить ей появляться здесь, но он этого не сделал. Вместо этого он с ней танцевал и всячески демонстрировал ей свое расположение.

Какой же я была дурой, рассчитывая на то, что наши с ним отношения могут потеплеть.

Мы вернулись в залу. Я механически двигала ногами и руками, танцевала, разговаривала. Я видела, как Клинтон танцует с Анулой, и меня охватывала бессильная ярость и тоска.