Украденные ночи - Страница 112

К оглавлению

112

— Это копия… — начала я.

— Копия! — фыркнул Клинтон. — Неужели ты думаешь, что я способен подарить своей жене копию? Нет, милая, это оригинал.

Моя ладонь взлетела к ожерелью. Я увидела, как мои губы зашевелились, и услышала шепот:

— Этого не может быть! Это невозможно!

— Этот жемчуг идет тебе, Сэйра. Я уверен, что ни одной из женщин твоего рода он не шел так, как идет тебе.

— Я не понимаю.

— Неужели? А я считал, что ты узнаешь фамильную драгоценность, не успев на нее взглянуть.

— Но как?..

— Я вижу, что ты производишь в уме нехитрые расчеты.

Я развернулась к нему.

— Так это был ты! Это ты… украл ожерелье у Клитии!

— Да брось ты. Смею тебя заверить, что обмен был более чем справедлив.

— Ты похитил ребенка! Ты потребовал ожерелье в качестве выкупа! Мне следовало сразу догадаться…

— Да ну? Хорошего же ты обо мне мнения.

— Я о тебе того мнения, которым ты сам меня снабдил. Я не хочу эту штуку. Я верну ее Клитии.

— Ты ничего подобного не сделаешь. Эта «штука», как ты ее называешь, принадлежит мне.

— Я думала, что ты только что подарил мне это ожерелье.

— Ты же знаешь, что женщины рода Ашингтон получают это ожерелье лишь во временное пользование. Со временем оно перейдет к нашему сыну, и его станет носить его жена. Ну, ты и сама все знаешь…

Я хотела, чтобы он исчез с моих глаз. Я вспоминала искаженное страхом лицо Клитии, ту тревожную ночь, когда мы с ней не спали, а все говорили и говорили. Мы не находили себе места от страха за жизнь Ральфа, а за всем этим, оказывается, стоял Клинтон! Это был он! Он спланировал похищение малыша, чтобы заполучить ожерелье Ашингтонов. О! Я не сомневалась, что оно навлечет проклятие на голову всякого, кто будет им владеть.

Я схватила ожерелье, пытаясь сорвать его со своей шеи. Мне казалось, оно меня душит.

— Ты дьявол! — воскликнула я.

Он расхохотался.

— Именно за это я тебе и нравлюсь? — поддразнил он меня.

— Этого я тебе никогда не прощу… Я буду презирать тебя до конца своих дней.

— И тем не менее ты будешь неспособна передо мной устоять.

Я попыталась расстегнуть фермуар.

— Здесь необычный фермуар, его не так легко расстегнуть, — предостерег он меня. — Но я не хочу, чтобы ты так быстро снимала это восхитительное украшение.

— Я никогда не смогу надеть его на людях, — безжизненно прошептала я. — Его сразу узнают… и поймут, что ты — вор.

— Я хотел сказать, — продолжал Клинтон, как будто не слыша моей обличительной речи, — что я хочу, чтобы ты надевала это колье, когда мы будем оставаться наедине. Мне нравится, как оно лежит на твоей шейке, Сэйра. Я всегда мечтал это увидеть. Разве ты не чувствуешь, что оно твое? Жемчуг не предназначен для хранения в футляре. Его необходимо носить. И ты будешь носить его для меня, Сэйра, когда мы будем одни.

Я молчала и думала: я отдам ожерелье Клитии. Оно принадлежит ей.

— Ты должен был заполучить все! — воскликнула я.

— Я всегда хотел иметь все, — ответил он.

— Так не бывает.

— Прости, но вынужден с тобой не согласиться. Бывает, еще и как. Если ты чего-то хочешь, то ты просто берешь предмет своего желания, вот и все.

— Но ты ошибаешься, полагая, что заполучил все. Ты ведь женился на мне ради плантации, верно?

— Я женился на тебе, потому что хотел заполучить тебя.

— Из-за плантации.

— Плантация — это бонус, милая моя Сэйра. Но ты разгневалась. Еще никогда я не видел в твоих глазах столько ненависти. Это изумительно. Я обожаю, когда ты меня так ненавидишь… и все равно откликаешься на мою ласку… потому что не можешь устоять передо мной… несмотря на всю свою ненависть. Я с нетерпением ждал этого момента. Я абсолютно точно знал, как ты отреагируешь на это ожерелье, и я не ошибся. Я оказался прав до мельчайших деталей. Я хочу тебя так же сильно, как и в первый раз. Нет… гораздо сильнее. Сэйра! Как же хорошо нам вместе!

— Я не останусь под одной крышей с грабителем, способным причинить такую боль матери ради нескольких убогих жемчужин! — воскликнула я.

— Убогих жемчужин! Я удивлен, что боги Канди не поразили тебя насмерть за такое святотатство. Легендарное ожерелье, доставшееся одному из Ашингтонов в качестве благодарности за спасенную жизнь ребенка.

Ожерелье, дошедшее до тебя сквозь века, воплощение традиций рода Ашингтонов!

— Замолчи! — вскрикнула я. — Я не желаю этого слушать. Сними это с моей шеи. Положи его назад в коробку. Я все равно верну его Клитии.

— Неужели ты считаешь, что я приобрел это ожерелье только для того, чтобы ты его вернула? Оно твое, Сэйра, а ты моя жена, и ты будешь носить его тогда, когда я этого пожелаю.

Я смотрела ему в глаза и ощущала проклятое ожерелье на своей коже. Это было очень странное ощущение. Жемчужины казались мне живыми существами, все сильнее затягивающими петлю у меня на шее.

Если он оказался способен на это, значит, он способен на все. Вполне возможно, именно он пытался убедить меня в том, что я схожу с ума. Но почему? Для этого необходим мотив. Он никогда и ничего не делает просто так.

— Не думай, что ты всегда выходишь из борьбы победителем, — заявила я. — Ты ведь уверен, что плантация Ашингтонов теперь тоже твоя, верно? — Вдруг у меня в мозгу молнией блеснула догадка. Если бы меня признали слабоумной, контроль над плантацией перешел бы к нему. Что, если именно этого он и добивался? — Но она не твоя, Клинтон. И никогда твоей не будет. Она моя, а когда я умру, она достанется Клитии.

112